Взять все и поделить. Вновь и вновь обнаруживая, что на свете, оказывается, по-прежнему существуют бедные и богатые, человечество постоянно с воодушевлением бьется об одни и те же грабли: пытается отобрать лишнее у богатых и решить за их счет все проблемы бедных. Однако это никогда не удается. Но неудачи, похоже, только подогревают энтузиазм.

С 2013 года во Франции вводится налог в 75 процентов на доходы граждан, которые зарабатывают более 1 миллиона евро в год. Это инициатива президента республики Франсуа Олланда. По его словам, уплата этого налога даст богатым французам возможность проявить свою гражданскую позицию и помочь стране в трудную минуту. Напомним, республика в настоящий момент обременена огромным госдолгом, превышающим 1,8 триллионов евро. Богатые французы заботы Франсуа Олланда не оценили, пакуя срочно чемоданы спешат покинуть страну. Такая постановка вопроса партию власти, по-видимому, расстроила. И удивила.

Наибольшую известность получила история с эмиграцией французского актера Жерара Депардье, поступок которого премьер-министр Франции Жан-Марк Эро назвал "жалким". Депардье подвергся на родине самой настоящей травле, хотя был отнюдь не единственным, кто по каким-то неожиданным для власти причинам не захотел отдавать государству ¾ заработанных денег. Вместе с ним Францию покидают Бернар Арно, совладелец крупного производителя предметов роскоши Louis Vuitton, Moet и Hennessy, и президент совета директоров Schneider Electric Жан-Паскаль Трикуар. Почетный президент L'Oreal Линдси Оуэн-Джонс с лета живет в Швейцарии, сообщает "Сноб".

Похоже, властям Франции, пообещавшим оздоровить экономику страны за счет отбора средств у самых активных ее участников, придется как-то справляться самостоятельно. Зажиточные жители республики выполнять чужие обещания не намерены: сам ковбой, вот и прыгай.

Впрочем, нельзя не отметить, что следование политике "взять все и поделить" еще никогда не давало положительных экономических результатов. Зато оно раз за разом приводит к положительным политическим: идея отобрать у богатых и раздать бедным крайне популярна в народе еще со времен Робина Гуда. Хотя итог с завидным постоянством остается одинаковым. Впервые его продемонстрировал сам Робин Гуд, в сухом остатке бурной деятельности которого вышло, что бедные не стали ни на пенни богаче, богатые — беднее, но сам Родин Гуд женился на благородной девице Мериан, чем существенно поправил свое социальное положение.

Президенту Франции попытка повторить подвиг Робина Гуда вполне удалась. По крайней мере, сначала удавалась. В первые четыре месяца после избрания Франсуа Олланда его рейтинг серьезно упал, около 60 процентов французов были недовольны его правлением, и Олланд вынужден был пойти на беспрецедентные меры: выполнить свои предвыборные обещания. И не какие-нибудь, а самую популярную часть программы, обеспечившую ему и его Социалистической партии победу в голосовании. Франсуа Олланд ввел огромный 75-процентный налог на роскошь, который позволил ему улучшить свое положение, однако стал таким же неэффективным, как большинство налогов на роскошь в мире, собираемость которых обратно пропорциональна их величине.

Малая рентабельность налога на роскошь обусловлена рядом объективных причин. И первая из них — социально-экономическая. Налог на роскошь по определению собирается с самых обеспеченных слоев населения. То есть, с тех людей, которые могут себе позволить услуги самых квалифицированных экономистов, юристов и бухгалтеров, чтобы разработать схемы ухода от налогов. Чтобы противопоставить работе этих специалистов хоть что-то, государство должно держать штат таких же квалифицированных работников. При этом если каждый состоятельный человек должен содержать один такой штат, то государству необходимо оплачивать штаты по числу налогоплательщиков. Государство никогда не соберет с них столько, чтобы можно было покрыть эти расходы. Несмотря на кажущуюся прибыльность идеи, цена администрирования всегда будет выше, чем сумма собранного налога.

Еще одна причина - психологическая. Люди, у которых есть большие деньги, ценят свои сбережения. Ведь если человек деньги не ценит, больших сумм у него никогда не заведется: он потратит их тут же, как только у него что-то появится в кошельке. Так что вряд ли можно убедить имеющих солидные накопления людей расстаться с ними, напирая на какие-то романтические ценности. Например, на патриотизм, как это попытались сделать во Франции.

Очевидно, французам придется искать другие финансовые источники, чтобы решить проблемы государственной экономики. Богатые граждане страны не собираются в принудительном порядке решать их своими деньгами.